Мольберт И.Е. Репина и бюсты художников в Румянцевском саду
Эта история началась в середине 1990-х годов. Мои родители – художник Вячеслав Францевич Загонек и Неонилла Евгеньевна Феофилова – похоронены в Санкт-Петербурге, на Литераторских мостках Волковского кладбища. Как-то раз, ухаживая за их могилой, я собрал кучу опавших осенних листьев и понес их в сторону помойки, которая была тогда расположена недалеко от Воскресенской церкви. Выбросив мусор в бак, я повернулся и вздрогнул, почувствовав на себе чей-то взгляд. Я подошел ближе и увидел большой бронзовый глаз… На меня смотрел какой-то скульптурный портрет.
В ящике из грубых замшелых досок, погребенный под кучей сухих листьев, лежал всеми забытый бюст Ильи Ефимовича Репина. Его правый глаз смотрел сквозь широкую щель ящика. Осмотревшись, в трех метрах от него я обнаружил второй такой же ящик, скрывавший в себе бюст Василия Ивановича Сурикова. Я знал, что на мемориальном Волковском кладбище иногда складывают для хранения скульптуры, но никак не ожидал такой находки. Оставалось выяснить историю этих бюстов и решить, как с ними лучше поступить.
Изучая архивные документы, в том числе просматривая в моем архиве подшивку газеты «За социалистический реализм», я выяснил, что решение о создании этих памятников было принято еще в 1940-х годах. Авторы проекта хотели благоустроить Академический сад, украсив его скульптурами знаменитых художников. В 1944 году было принято решение установить памятник Репину с связи с вековым юбилеем, а в 1948 – Сурикову. По результатам обсуждений в начале 1950-х годов бюро секции скульптуры Ленинградского отделения Союза художников, а также различных инстанций Ленгорсовета работа над бюстом Репина была поручена скульптору Матвею Генриховичу Манизеру (1891-1966), над бюстом Сурикова – Леониду Юльевичу Эйдлину (1918–2001). Первоначально предполагалось, что заказ на бюст Репина получит Александр Терентьевич Матвеев (1878- 1960). Но во второй половине 1940-х годов в СССР началась кампания по борьбе с «буржуазным космополитизмом». Матвеев, как один из причастных к направлению «формалистов», коими считались представители русского авангарда, был обвинен в преклонении перед западным искусством, уволен с должности преподавателя Института
имени Репина и лишен большинства заказов.
Бюсты работы Манизера были установлены в поселке Репино и на родине художника в городе Чугуеве (Харьковская область Украины), бюст работы Эйдлина – в Красноярске, где родился Суриков. Но вариантам этих скульптур, отлитым в Ленинграде в 1951 году, не повезло. Место их установки в городе так и не было определено, и они на долгие десятилетия отправились на хранение в Государственный музей городской скульптуры. В 1960 году было принято решение установить памятники в Михайловском саду, но эта идея не была реализована. И к середине 1990-х годов бюсты Репина и Сурикова всё ещё ждали решения своей судьбы на Волковском кладбище.
Я обратился за помощью к главному художнику Санкт-Петербурга Ивану Григорьевичу Уралову. Мне казалось разумным разместить бюсты вдоль ограды Академического сада, напротив дома на 5 линии, где художники жили в студенчестве. Но выяснилось, что в этом
месте проложены подземные коммуникации, и установка памятников невозможна. Тогда Иван Григорьевич выдвинул блестящее предложение – он выбрал местом установки бюстов Румянцевский сад.
Я посвящал довольно много времени найденным мной памятникам, стремясь вытащить их из заточения в ящиках… и в какой-то момент даже начал ощущать некую астральную связь с Ильей Ефимовичем Репиным. Поэтому следующая моя находка меня не удивила, словно великий художник сам пожелал, чтобы она попала ко мне в руки. Я случайно зашел в фотолабораторию Академии художеств, которой заведовал Валентин Нестеров, и увидел, как напечатанные снимки сушатся на веревке, натянутой между двух мольбертов.
Один мольберт не стоил внимания, а ко второму я присмотрелся и понял, что обнаружил раритет. Взглядом знатока я определил, что эта вещь изготовлена в XIX веке, именно такие мольберты можно увидеть на старых фотографиях, в частности, на групповом снимке
профессора Репина с учениками.
Первое впечатление меня не обмануло. На верхней планке мольберта я увидел вырезанный номер 12/1 и надпись – «мастерская профессора И.Е. Репина». Очевидно, что это был один из казенных мольбертов, выданных Репину, когда художник жил и преподавал в Академии художеств. Этот мольберт попал в фотолабораторию и сохранился там благодаря прежнему заведующему, Владимиру Владимировичу Стрекалову-Оболенскому (1905-1990), который был не только известным художником-фотографом, но и знатоком и любителем антиквариата.
Я обнародовал свою находку. Мольберт долгое время стоял в деканате кафедры живописи Академии художеств. Я надеялся, что близость и доступность этого исторического предмета, к которому прикасался сам Илья Ефимович, будет вызывать трепет у студентов и преподавателей и создаст атмосферу преемственности в стенах Академии художеств. Однако несколько лет спустя я обнаружил, что одна из частей мольберта сломана, а сам мольберт находится в плачевном состоянии. Я почувствовал укор Ильи Ефимовича и, как в истории с моей находкой его бюста на Волковском кладбище, решил, что мольберт нужно спасать. Тогда я сам его отреставрировал, и вскоре этот репинский мольберт отправился в музей художника, сопровожденный дарственной табличкой «Факультет живописи – музею-усадьбе Пенаты». А в музей Академии художеств я передал другой экспонат, дар семьи Загонеков – мольберт В.Ф. Загонека, который раньше принадлежал И.Н. Крамскому.
Что же касается памятников нашим великим художникам, они были установлены в Румянцевском саду и торжественно открыты 14 января 1999 г. На открытии присутствовал Леонид Юльевич Эйдлин. Я помню выражение счастья на лице пожилого скульптора – памятник, который он создавал еще в молодости, наконец-то нашел свое место в центре города.
Бронзовые бюсты стоят на постаментах из серого полированного гранита. На лицевых сторонах постаментов круглые бронзовые картуши с надписями «Илья Репин» и «Василий Суриков». За спиной Ильи Ефимовича Репина видна улица его имени. Слева – Санкт-Петербургский государственный академический институт живописи, скульптуры и архитектуры, носящий его имя. Московский же государственный академический художественный институт носит имя В.И. Сурикова.
Два хранителя институтов стоят рядом, словно оберегая русское реалистическое изобразительное искусство. Мне кажется, это очень символично и правильно.
